Мы присоединились к большой семье Дедушки, когда наш сын, рожденный в Полтаве, благодаря длинной цепочке закономерных случайностей (или случайных закономерностей) нашел свою вторую половинку в самом сердце Львова.
Год назад, весной, Дедушка отмечал свой 75-летний юбилей. Вместе со второй венчанной женой, к которой прислонился через 15 лет после смерти любимой матери своих дочерей и двух сыновей, летом закрывал дачную консервацию, а бессонными зимними ночами продумывал сценарий юбилея. Не забыл никого и ничего. Даже любимую песню «Родина» пели с распечатанных слов. Я с восхищением смотрела на принаряженных, красиво причесанных в честь праздника старших львовских пани, а они, с не меньшим увлечением, смотрели на юбиляра, потому что были среди приглашенных, кроме родни, и подружки детства, и кумовья, и соседки...
Щедрый стол учитывал и особые потребности гостей почтенного возраста, но сам Дедушка пил свой лечебный «коньяк» и ел что очень диетическое... И кто знал, каких усилий стоил ему тот праздник, те песни, те добрые слова в ответ на поздравления... Но что-то там уже, наверное, видел в недалеком будущем, ибо каждому дарил свою фотографию с надписью на память, среди цветов у сельского дома...
А у той фотографии была своя история...
После путешествия молодоженов на Восток, на нашу малую родину, Деда внучка (она же сына половинка) придумала посетить родные села и замки Запада. Бывает среди длинного ряда мрачных будней один счастливый день, когда все, слава Богу, здоровы, светит солнце и все складывается как нельзя лучше. Вот и у нас сложилось... «Бусик» Сватов коллеги, как по заказу, вместил Дедушку с женой, молодоженов и две пары сватов. Дедушка с картой был за штурмана и экскурсовода, но рассказы о местах его детства отличались от сухой информации путеводителей.
В Золочевский замок-тюрьму далекого 1947-го он ходил навещать отца, когда его посадили на пару месяцев, уже никто точно не помнит за что, будто по чьему-то доносу. А в Подгорецком была в те годы туберкулезная больница, где лечилась тетя, а он носил ей есть. Зимой в замке случился пожар, и больных, в чем были, выводили и вытягивали на снег.
Мы смотрели на разоренные годами и людьми украинский Версаль - нашу гордость и наш стыд, и вспоминали нарядные старинные сооружения Западной Европы из телепередач...
Проехали древнее Плиснисько - воспоминание сына про археологическую экспедицию в студенческие годы... Попили водички из источника у спрятанного среди лесов старого монастыря так, что не нашли его во время войны ни советы, ни немцы... Вдохнули старины палат и полюбовались пейзажами из стен Олеского замка... И никто еще не знал, что через неделю их накроет ожидовский фосфорный туман.
У родного села Дедушка словно помолодел - вспоминал, кто где жил, показывал, где был дом Сватовой мамы - БЫЛА, осталось только место, поросшее летними травами... Оставил нас около церкви поздороваться с бывшими односельчанами, которые тоже приехали из города (Земля такая маленькая - то были и наши знакомые!), А сам «побежал» по цветы и воду, ибо негоже идти на кладбище к родителям без цветов.
На пригорке, за спиной величественной церкви, нашли свой приют бывшие жители села. Там, где старые и новые каменные плиты рассказывают свои истории, Дедушка знакомил нас с членами своей семьи, которые уже отошли в мир иной... В мареве летнего зноя немножко подергав сорняки, что-то подправил, поставил цветы, помолился, попросил сфотографировать возле родных могил...
И еще одно место было для него святым - деревянный крест на насыпном кургане, под которым покоятся его односельчане, павшие за свободу Украины. Этот сельский монумент возле церкви был таким же логичным, как укрытый серебряной или бронзовой краской Неизвестный солдат в селе у дороги где-нибудь на Востоке Украины, и Дедушка очень гордился тем, что приложился к его созданию, организовав сельскую общину. Вечером по праздникам подсвечивают это проявление человеческого почета мощные прожекторы, которые установил средний брат Деда... А сейчас как символ новой жизни и составляющая монумента стоял на вершине того Креста молодой аист, словно часовой мирной жизни заполненной людьми и оставленных человеческих жилищ.
Родительский дом, как старый, но крепкий корнями пень, утопал в сорняках и флоксах. А внутри все было так, словно его жители ушли в церковь и вот-вот должны вернуться... Высокие кровати с вышитыми подушками, буфет с посудой, образы, выпускные и свадебные фотографии всех трех сыновей (Дедушка старший, средний живет с семьей недалеко в городке, а младший отправился на заработки в Испанию, как когда-то их дядя в США...) И не ощущалось никакой разницы ни между такими сельскими хатами на Востоке и Западе Украины, ни среди людей, которые в них жили, ни между их потомками... Только по-особенному смаковали простые блюда по наспех собранному столу, с семейными воспоминаниями и украинскими песнями ...
Убрали за собой, оставили все на своих местах. Дедушка только разрешил молодоженам взять на память старую мельницу к кофе, которая хранила прикосновения рук его родителей...
На обратном пути путешествия в прошлое останавливались в соседних селах поздороваться с родственниками. Там, возле одного из чистеньких, украшенных цветами сельских домов и появилась та фотография - на память для близких его сердцу людей...
А осенью того юбилейного года одолела-таки Дедушку болезнь, с которой он героически пытался бороться, искренне веруя в успех и не позволяя себе падать духом и обременять родных. Еще за неделю до конца успели навестить и устроить ему концерт коллеги из церковного хора, в котором он пел много лет с женой, и священник, который пришел с ними, успокоил его душу... И завершился его земной путь, на котором главными были семья и родная земля...
В юности научился он самой мирной и всегда нужной для семьи профессии - печь хлеб. Затем работал на заводе. Увидел хорошую скромную девушку - МОЯ! - Женился и вырастил с ней троих детей... Умел все делать, обходиться малым, беречь приобретенное, словно ждал какой-то кризис - и смог бы в нем выжить, ибо после смерти нашлись в его жилище и составленные на черный день дарованные «зеленые», и попороти и разглаженные старые пальто, и очень многие одному ему нужные старые вещи вроде газет и перевязанных лентами писем... В полученной от завода квартире из четырех небольших комнат жили в свое время все дети со своими женами и его внуками (дождался пятерых!), А образы и вышитые портреты Шевченко и Франко учили жить по совести.
Поэтому и искал Дедушка среди политических лидеров верных этим заветам и привязывался душой к одним, разочаровываясь в других. Поэтому и видели его время от времени на телеэкране в первых рядах различных митингов, со своим собственным государственным флагом с черной лентой, связанной в Киеве на похоронах Чорновила, которую Дедушка попросил положить потом себе в гроб... Должен лично почувствовать энергетику людей, которым доверил свою Украину, поэтому однажды даже выстоял у служебного входа в оперный театр себе место в первом ряду, чтобы увидеть и услышать Президента - охрана пожалела вежливого и опрятного старого мужчину с оранжевым шарфиком и пустила в зал.
Много историй из своей жизни мог рассказать Дедушка, за праздничным столом любил говорить долгие содержательные тосты, которые сначала надо было вежливо слушать, а потом вежливо сворачивать, потому забывалась тема и спелая пища. Где-то в пригородной электричке по дороге к брату мог назваться попутчик писателем, собирающий материалы на книгу, которую хотел, но так и не успел написать. Еще надеялся «привести Юлю в президенты», и кто знает, какие бы были его, наивные в своей искренности, политические взгляды на это время... Но успел совершить последнее из поставленной цели - подготовить место на сельском кладбище, где лежит любимая жена и мать его детей...
Осенью, с утренними заморозками, ясного дня мы стояли на этом месте у свежей цветастой могилы и понимали, что не будет уже Дедушка в следующую Пасху обносить свяченым яйцом семью, собравшуюся за праздничным столом, и еще много чего уже с ним не будет...
И зазвучала тоскливая и жизнеутверждающая одновременно песня о красной калине, которую он так любил... А мне почему-то увиделся этот сложный и красивый мир, с кучкой близких друг другу людей на сельском кладбище, сверху, с небес глазами того аиста из родного села Деда, а может, еще чьими всезнающими и всепонимающими глазами...