Кися. История из жизни

Она поселилась этажом ниже несколько лет назад. Годы и трое детей сделали с ее телосложения что-то похожее на две груши, поставленные одна на другую так, чтобы хвостики были сверху и снизу... Или на юлу, хотя довольно солидные габариты нашей соседки не ассоциируются с подвижностью этой игрушки.

Зацепила нас во дворе первая, после каждого слова произнося «Кися»: «А как вас зовут, Кися?» «Или это ваш муж, Кися?» «Й-ой, очень приятно, пан Михаил, а где вы, Кися, работаете? "Мужчина, стоявший рядом со мной, менее всего походил на эту пушистую зверушку женского рода, скорее на кота с усами с Поляны Сказок в Крыму, но с тех пор нашу соседку иначе, чем Кися, мы не называли. Это было, как говорят сейчас, прикольно, - можно было разговаривать, а никто не догадывался, о ком речь...

И такая она была «сладкая», наша Кися, что неоднократно я должна у дверей подъезда выслушивать жалобы от соседей, что она сует нос куда не надо. Она и сейчас такая - может и по батареям постучать, когда кто-то в праздник или поздно вечером работает электродрелью. А еще и отругать, что курят на лестнице и бросают окурки, или дети громко играют под окнами... Ну, на счет детей я не согласна - все мы были маленькими... Поэтому Кися не пользуется большим уважением во дворе, хотя вижу, как иногда преграждает кого-то и начинает долгие разговоры на свежем воздухе, одновременно гуляя и компенсируя недостаток общения с телевизором.

Живет она одна в трехкомнатной квартире сына, который когда-то уехал на Север, и ждет, когда кто-то вернется жить с ней, или, что более реально, придет замужняя дочь с соседней улицы, а еще интереснее - внуки от другого сына, что «очень хорошо стоит на ногах »в селе возле города... Советские дома позволяют иногда слышать ее длинные телефонные разговоры, но я не прислушиваюсь - что может быть интересного в жизни рядовой лифтерши на пенсии?

Ой, виноваты мы перед Кисей, виноваты! Более трех лет, насобирав денег на очередной кусок работы, ремонтировали свою квартиру. Я извинялась каждый раз, когда встречала ее во дворе. У нас в доме тогда была эпидемия ремонтов, и жаль мне было Кисю, поскольку ее перемотаная платком голова очень часто работала в режиме повышенного давления.

Жизнь не желала ждать полного завершения ремонта... Когда-то, еще на этапе снятого пола и не оштукатуренных стен, привел наш сын свою девушку-судьбу. Она появилась на пороге с голубым цветочком в своем парадно-строгом наряде педагога, с букетиком роз. Мы пили чай за столиком, зажатыми между завешенными целлофаном шкафами, и разговаривали про нашы семьи...

Кухня еще ждала завершения работ, вимерялось кое-что из мебели и отделки, а мы уже делили и раскладывали по корзиночкам пироженое в ночь перед свадьбой. Ибо какая же это свадьба без сладких гостинцев! В конце забавы каждый из приглашенных вежливо ждал своей корзиночки, а неприглашенным я разнесла сладости по домам. Досталось и одинокой дворничихе госпоже Кате, и госпоже Гале, которая после смерти мужа осталась со своим песиком Антошкой (ему тоже досталось блюдо из свадебного стола), и соседям со всех сторон...

А идя к Кисе и учитывая моральный ущерб от нашего ремонта, я еще взяла в дополнение к сладкому бутылку «Токайского». Растроганная женщина попросила немного подождать и, вернувшись из комнаты, протянула мне 50 гривен - подарок молодоженам. - «Да что вы, не надо!» - «Нет, возьмите, я не бедная! Пусть будут счастливы! "О неожиданности такого искреннего жеста для нашей семьи и говорить не стоит!

Видимо, действительно, кто-то помогал ей выживать в этом мире, потому и мобилку имела одной из первых, и занавески на окнах любила новенькие, а из дома выходила то в белой блузе, то в хорошеньком летнем джинсовом костюме со стразами, да еще и в широкополой шляпке... А по большим праздникам приезжал кто-то к ней в машине с крутыми номерами...

Здоровались, иногда встречались на базарчике под окнами: «Ешьте хурму, Кися - она для сердца полезна...», «...а я беру бройлера, Кися, режу на большие куски и с чесночком тушу в духовке - объедение!", - вот такие были у нас разговоры. Хотя когда-то внезапно обмолвилась, как спасала из горящего дома своего малого Богданчика...

А однажды, в печальные для нашей семьи времена, встретила на дороге, посочувствовала и вспомнила и о своих бедах, уже зарубцованных в годах. Была она молодой, десятой в семье. Большинство братьев-сестер уже отошли в мир иной. Один брат наступил на ржавый гвоздь и умер, потому что не было лекарств, другой замучили в КГБ. А осталась еще сестра во Франции...

И тут началась новая история, про другую украинскую женщину... Рассказ Киси поразил, как кадры документального кино, где за ужасом событий не обращаешь на детали. Поэтому я словно вижу бомбардировки немецкого городка в последние дни войны и объятое пламенем существо, инстинктивно ищет спасения любой ценой... И им оказывается французский парень, солдат или партизан...

Обгорелая девушка только плачет, речь-стон непонятна... Но то большое сожаление навеки объединяет эту пару - украинку и француза... Дорогами войны они добираются до его родительского дома. Потрясенная мать - не такой судьбы хотела для сына, пусть идет, куда хочет...

Немного уступчиво отец - хорошо, пусть две ночи отдохнет. Но ангелом-хранителем молодой пары стала бездетная матери сестра из соседнего села. Добрая женщина дождалась шестерых внуков, а ее сестру после смерти мужа разбил паралич. И нелюбимая невестка уже стала любимой, потому ездила на велосипеде в соседнее село и кормила-ухаживала мать мужа, которая искупила тот давний поступок.

Бедствие произошло, когда молодая мать кормила младенца. Старшие сынки играли у пруда перед домом, малый поскользнулся и упал в воду, а брат бросился спасать... Так и похоронили вместе...

Мы с мужем слушали о чужой беде и глотали слезы...

Сестра уже старенькая, имеет давление, - продолжала Кися, - а вот племянница летом приезжала. Оливия все ходила с тетрадкой и записывала неизвестные слова из маминой речи. А тут по телевизору наших руководителей показывают, я и говорю: «вот твою мать» А потом спохватилась и к девушкам: «Это у нас так говорят, когда уважают...» Недавно получила письмо: «Ой, тетя-тетя, чему вы нас научили - мы так до нашего украинского священника в церкви обратились, а он спрашивал, кто нас научил!"

...Ну, хорошо, если вы за хлебом, то в том магазине не берите - он на какой-то химии и комом... А я еще хочу в подъезде возле лифтов кнопки поменять, пойду с ребятами договариваться. У меня все начальство знакомо - я же в райсовете работала...

Вот такие все мы, люди - у каждого есть что-то глубоко в ящике сердца, за семью замками, сокровенное, живое, мучительное, что ждет утешения...