А помните ли вы свое первое пасхальное яичко? Мое сознание сохраняет сам факт появления этого сопутствующего атрибута веры. Странное малиновое яичко больше 50-ти лет назад я получила из рук моей мамы - жены советского офицера - в землянке среди казахстанской степи.
Там, в будущем Байконуре, даже обычное куриное яйцо уже было чудом, - все только начиналось... Мама просила не хвастаться не перед кем этим подарком, потому что нельзя, и что-то рассказывала о Боге...
Видимо, не одна она тогда «согрешила» перед всезнающим КГБ, потому что кто же подарил ей тот коричневый комочек сухой краски, которой наша семья пользуется и до сих пор...
А потом я увидела, как сказал младший братик, «портрет Бога» в углу мазаной крестьянского дома на Полтавщине, где жили мои дедушка и бабушка. Образ был большой, в хорошем окладе с металлическими и бумажными цветами под стеклом внутри, а перед ним висела не менее красивая лампадка с малинового стекла.
Были еще другие иконы, и их спасали первыми, когда майской ночью 1977-го от молнии загорелась камышовая крыша. Остатки дома розровнял бульдозер, а в построенном всем миром новом кирпичном доме вновь заняли почетные места украшенные полотенцами атрибуты веры.
На Полтавщину нас с братом каждое лето забирал дедушка из Казахстана, Урала, Сибири, Поволжья - далеких краев, куда бросала судьба и приказ нашего отца, военного строителя. И во всех тех маленьких и больших селах, местечках и городах, где мы жили, красивыми по архитектуре и нежелыми по состоянию были культовые сооружения.
Непонятно только, почему там размещались склады, прием стеклопосуды, или, еще хуже, свалка мусора... И почему в маленьком городке на Волге, где сохранилась одна на много километров действующая церковь, наши учителя праздничной весенней порой дежурили, чтобы дети не смотрели, что там делают бабушки за высоким церковным забором... Ну как было тогда пробиться на заросшую сорняками даже не дорогу к храму - тропинку, которую бдительно охраняли адепты воинствующего атеизма и марксистско-ленинской идеологии?
...А дедушка тихонько по воскресеньям вынимал из буфета жестяную коробочку, в которой хранились две старые маленькие книжечки и одна большая, с крестом на обложке, и так внимательно читал, а потом рассказывал бабушке, которая умела только считать... Помню, как украшал срезанными ветками тополей и липы дом на Зеленое воскресенье, а нам, внукам, очень нравилось помогать рассыпать свежескошенную траву по мазаны полу... Или шел на Спаса из села через город пешком на ту сторону Днепра к церкви, как, вернувшись, вынимал из большой камышовой корзины посвященные яблоки и мед... А вкус бабушкиных ломаных лепешек с поливанием на Маковея помню до сих пор...
Так из маленьких ярких кусочков складывалась моя жизненная мозаика на религиозную тему и начинала захватывать воображение, словно изысканный витраж в пражском соборе Святого Витта, которым я любовалась в середине семидесятых... Видимо потому, что у нас этого уже или еще не было, с той первой зарубежной поездки остались в моей памяти величественные извне и изнутри церкви и костелы, к которым свободно заходили разные люди (и мы тоже): вот девушка в джинсах прижала колено и составила руки в молитве, а вот простоволосая женщина с сумками (наверное, прямо с закупок) ставит свечку, вот военный с фуражкой в руке...
Наши храмы в Москве, Ленинграде, Киеве, Риге, где я была в те времена, в лучшем случае были музеями (причем религии и атеизма), планетарием или органными залами... И если внешние проявления этого незнакомого мира веры, вопреки всем революциям, войнам и нигилизма, еще оставались, то высокий внутренний смысл этого мне, как и большинства советских людей, был недоступен и уже, наверное, нужен...
Со временем, когда уже подрастали мои дети, где-то в подсознании проснулась мысль, что им нужен какой большую защиту, чем любовь родителей. Мужнина мама в селе к тому времени уже позаботилась о крещении внуков от второго сына и ему, секретарю парткома колхоза, сразу же пришло официальное сообщение святого отца о крамольный поступок матери и жены...
«Наш» священник светлым воспоминанием прошел сквозь мою жизнь... Он появился на пороге в штатском, с дипломатом, в котором был церковные облачения и атрибуты причастия, сказал, что осторожно спрашивал дорогу у бабушек... Дети по-своему реагировали на исключительность момента - один почему плакал до, а остальное - после обряда... А я впервые вслушивалась в непривычную мелодику церковного языка и пыталась воспринять душой это таинство...
Священник рассказывал нам, что пообещал посвятить жизнь Богу, когда в детстве провалился под лед и, спасен, очнулся возле проруби ... Об учебе в семинарии, церковную иерархию, упадок веры - в церковь ходят только бабушки... Был очень рад, что имеет возможность общаться почти с ровесниками... Сказал мужу: «Я знаю, что у вас есть красная книжечка, но всему свое время...» Позже он не раз передавал привет через общих знакомых, когда судьба привела нас во Львов...
А в этой цитадели веры в то время было 17 действующих церквей, и мы с большим интересом и некоторым страхом пытались увидеть как можно больше из этого неожиданно явленного мира. Заходили в церковь и тихонько становились сбоку, чтобы никому не мешать... Но никто на нас не обращал внимания, не делал замечаний, что то не так... И пригодились книжечки с дедушкиной копилки - единственное, что я взяла из дома в память о родных стариков, когда они уже ушли в мир иной ...
А сколько ярких стеклышек-впечатлений прибавилось за эти годы в моей мозаике!
- Первое причастие сына - результат его собственного желания и занятий по основам религии, которые проводила с детьми после уроков сестра Владимира;
- Незабываемые впечатления от Почаева и Киево-Печерской Лавры, храмов Киева, Львовщины, Закарпатья, Полтавщины, Харьковщины, Черновцов, где каждый - жемчужина архитектуры, история страны;
- Красота и неповторимость сакральных сооружений за рубежом - аскетизм старой церкви в грузинской Мцхете и Глаза Спасителя над алтарем, смотрящих прямо в тебя; необычные национальные черты на иконах армянской церкви в Тбилиси, большие поминальные свечи в православном храме сербского Крушевац, величие Мариацкого костела в Кракове, подземная церковь в соляных шахтах Велички, старинные и авангардные костелы католической Польше с толпами людей перед ними во время службы, церковь в турецком городе Демре (старинное Мира, столица Ликии), буквально выкопана археологами из-под четырехметрового слоя песка - в ней в начале нашей эры служил епископом Святой Николай ...
- Радость и печаль семейных событий, освященных церковью - венчание детей, крещение внуков, провода близких в другие миры - кажется, будто устами святых отцов в эти моменты жизни произносит сам Бог, - их слова такие отзывчивые, точные, хорошие ...
- Наше с мужем венчание в Доминиканском соборе Львова - сентябрьский вечер, пустой храм в осенних цветах, исповедь и причастие, близкие люди - свидетели, и ошеломляющая величие обряда ... Только не знаю, каким именем меня нарекли, когда бабушка тайком носила крестить, поэтому священник произносит мое не церковное имя, и мы вновь обмениваемся с мужем клятвами и кольцами, как 30 лет назад ...
- Незабываемые праздничные действа и одинаковая почет православных и католических праздников - зимой Святой ужин всей семьей, Рождественская служба, вертепы, песни-колядки, которые поет весь троллейбус, фестиваль Великая Рождественская Коляда в Доминиканском соборе ... А весной - пасхальные корзинки строкой возле церкви, обряд рукопожатия конце утренней службы, когда незнакомые люди подают руку всем, кто стоит рядом, парад вышиванок, общий молебен в Шевченковском гаю и игры молодежи среди цветущего розмаю и пьянящего запаха истолченной травы...
- Мужчины, которые поднимают шляпу, и женщины, крестятся в знак уважения, когда проходят или проезжают мимо церкви или статую Спасителя или Богородицы...
- Строка из электронного письма моего одноклассника из Москвы о том, как мимо окон его офиса шел нескончаемый поток людей, желающих проститься с умершим Патриархом Алексием II - неужели это было бы возможным даже 20 лет назад?
Обидно, но есть в моем коллаже и тусклые, бракованные стеклышки...
- Не искренняя, притворная набожность известных людей - дань моде и ими же созданном новейшем протоколе...
- Не уместная в пасхальной корзине бутылка алкоголя в некоторых регионах Украины (что она символизирует?)
- То, что каждая душа, которую я записала на бумажечке в православной церкви, чтобы ее вспомнили во время службы за здравие или за упокой, была оценена в 20 копеек (поверьте, без таксы люди дают по возможности, но больше!)
- Разрушенная вандалами фигура Матери Божьей в сквере спального района Львова... (Затем миряне за пожертвования установили другую, а остатки собрали, склеили и поставили эту израненную Богородицу под защиту католического храма, который строится...)
Вот еще отдельный кусочек мозаики - ходят по городу парами люди, останавливают прохожих с попыткой наставить на путь своей веры, но почему-то никогда не видела их у калек, нищих, бомжей, алкоголиков, наркоманов, которые, пожалуй, больше всего нуждаются в помощи...
А центральным фрагментом моего витража, тем, где дневной свет просачивается в храм сквозь сияющее сердце Иисуса, стал общий всплеск положительных эмоций и духовное единение людей 23-27 июня 2001 года, когда во Львов приезжал Папа Римский Иоанн Павел II.
Наш сын-студент участвовал в том действе как хорист, и мы больше видели его по телевизору, чем дома. Выходил на рассвете, значительную часть пути, как другие, преодолевал пешком. Еще не раз я вспоминала картину с телеэкрана - под темными тучами до горизонта, сколько видят глаза - море людей в плащах, под зонтиками, объединенных Верой, и большая уважение к одной, на сцене напротив, немощной плоти, но большой духом человека, который объединяет Землю и Небо... И на пике грозы, когда негде деться от стихии, а грудь сжимает страх, миллионная толпа спасает от паники слабый голос Папы Иоанна Павла II, усиленный микрофонами, и неожиданная песня о том, что, когда идет дождь - растут дети...
Ливень смывал грехи, а потом солнце освещало и согревало просветленные души... Те дни даже стали мораторием для преступлений...
Последний, но, видимо, не случаен фрагмент: Турция. Пение муэдзина на рассвете созывает на службу. Мечеть - восточная жемчужина. Разговор с имамом англо-турецко-русски о Земное и Вечное. Коран в подарок... И незабываемые слова продавца-философа с той далекой страны: БОГ ОДИН, А ПУТЕЙ К НЕМУ МНОГО...
А я буду еще, только Богу известно сколько, составлять свой витраж ... И думать о том, что у каждого человека свой путь, и лучше выходить в путь на рассвете, поскольку трудно с грузом иных ценностей за плечами идти в дневную жару или пасмурным вечером и догонять тех, кто идет впереди, чтобы присоединиться к их сообществу.
Но приходит время и, если повезет, за внешними атрибутами веры, символическими и красивыми, как пасхальное яичко, человеку открывается ее суть, и какая-то непостижимая сила влечет к Храму и располагает к общению со Всевышним...
И ты делаешь свой первый шаг, второй, третий...
